"В те короткие мгновения, которые он провел в деревне, его полюбила молодая девушка из одного соседнего семейства, -- пишет М.И. Жихарев, -- Болезненная и слабая, она не могла помышлять о замужестве, нисколько не думала скрывать своего чувства, откровенно и безотчетно отдалась этому чувству вполне, и им была сведена в могилу (в 1835 г.). Любовь умирающей девушки была, может быть, самым трогательным и самым прекрасным из всех эпизодов его жизни. Я имел счастливый случай читать письма, ею тогда к нему писанные. Не знаю, как он отвечал на эту привязанность, исполненную высокой чистоты, святого самоотвержения, безусловной преданности, полного бескорыстия; но перед концом он вспомнил про нее как про самое драгоценное свое достояние и пожелал быть похороненным возле того нежного существа, для которого был всем. Последнюю волю в точности выполнили" Ни одного письма Чаадаева к Норовой не сохранялось. Было ли это следствием его "чудовищного эгоизма", о котором пишет М. И. Жихарев, или дело здесь обстояло сложнее, -- неизвестно. Возможно, чувство Чаадаева раздваивалось между Норовой и Пановой, возможно, и вообще не было никакого чувства".
(из комментариев к письмам Чаадаева)