Друзья и знакомые, даже вроде бы сведущие в поп-рок-музыке, спрашивают – А кто это вообще такой? Известность относительна, а мы тут ленивы и нелюбопытны. Нечто похожее было с Дэвидом Боуи - когда в прошлом году он отправился обратно на Марс, это стало громкой медиаисторией, все это обросло таким хайпом вокруг прощального альбома и клипа, все обсуждали. Но многие ли здесь, на нашей славянской земле могут сказать, что действительно любили его и знали, и вслушивались в каждый альбом?
Я понимаю, что Том Петти для большинства наших людей ещё более далёк – ну, откинулся какой-то там американский рок-н-рольщик, делов-то. Но если почитать их новостные сайты, то масштаб становится ясен: памятные статьи в главных изданиях, потоки соболезнований от других музыкантов, а главное – множество постов от обычных людей, и видно, что для них это утрата национального масштаба. Это как если бы у нас Гребенщиков умер.
Настоящие – они сразу, с самого начала настоящие. Уже в 76-м, в самом начале, у Тома уже всё было. Было шаманство на концертах, умение «держать» зал. Было умение держать паузу – и музыкальную, и актёрскую – во имя смысла. Было умение расставлять точные акценты, в песнях и на концертах. Точная внутренняя драматургия. И с самого начала “Heartbreakers” были чем-то большим, чем просто «задорная молодая группа». Посмотрите любой концерт, хоть ранний, хоть поздний, и вы увидите, как вроде бы развлекательное поп-рок-действо превращается в заклинание, в мистический трип, и время замедляется. От простых форм – в космос.
Худенький, андрогинный, пластичный, но лицо какое-то лошадиное, и голос какой-то скрипучий. Шаг в сторону – красавец, шаг в другую – форменный урод. Но обаятельный, харизматик – и если под это обаяние попадаешь, то уже сложно сопротивляться. И когда Heartbreakers явились миру в конце 70-х, - как положено, молодые и дерзкие, чуточку ещё неуклюжие, в Томе уже сквозило это обаяние, эта уверенность в том, что он на своём месте. Непретенциозное и лёгкое обаяние человека, рождённого быть рок-звездой и прожить жить в музыке – мол, так уж вышло, ребята, и это мне нравится. Как он говорил в раннем интервью: «Критики называют нас будущим рок-н-ролла. Но я не хочу быть будущим, я хочу быть настоящим».
При этом никогда в нём не было манерной звёздности, этакого ленивого самолюбования статусом. Опять-таки, в любом интервью – это живой человек, которому важно быть честным с собой и своей аудиторией. И тексты песен… Сейчас в некрологах пишут, что он умел рассказывать простые истории доступным языком; так, чтобы самым разным людям эти истории и смыслы оказались близки. И правда, Том часто был рассказчиком, многие его хиты – это именно что общие истории, которые могут срезонировать каждому.
Но есть и много личных вещей, написанных с предельной честностью. Таких, когда слушаешь – и понимаешь, что человек искренне доверяется тебе, делится с тобой своим важным; рассказывает, чему он радуется, где ему больно, в чём он сомневается, как он видит этот мир.
Отдельная история – с составом группы. Том постоянно говорил о том, какая редкая удача ему выпала – заниматься любимым делом с друзьями, которых он знает всю жизнь, что Хартбрэйкеры – это уже как семья. Знаете, в Википедии есть такие графические таймлайны из цветных полосок – кто на чём в группе играл и в какие годы. Так вот, у Хартбрэйкеров на редкость внятная инфографика - ну, барабанщик сменился один раз. И совсем чудесная история с басистами. Первый бас-гитарист ушёл в 1982-м, и они позвали другого славного парня, звали его Хоуи Эпштейн, он играл на басу и пел бэки, и был в группе двадцать ярких лет. Но Хоуи любил героин – настолько, что как ни пытались друзья из группы его спасти, он сам не хотел спасаться. И они держали его в составе, почти до самой его смерти. Петти потом говорил так: «Вот представьте, что у вас на заднем дворе есть умирающее дерево. И вы вроде бы уже привыкли, к тому, что оно умирает. Но однажды вы смотрите из окна – а дерево спилили. И вы не можете поверить, что этого прекрасного дерева больше там нет». И они не знали, что делать – один альбом они записали, просто поделив между собой басовые партии – что-то сыграл сам Петти, что-то – гитарист Майк Кэмпбелл.
А потом они взяли и позвали того самого первого басиста. Двадцать лет спустя. И когда группу принимали в «Зал славы рок-н-ролла», они так и пришли на церемонию с двумя басистами – с тем угасающим, который уже и стоять едва мог, и с тем, который вернулся в семью через двадцать лет.
Их первый период был чуть с наглецой, с уличной романтикой, с неприглаженной энергией молодости – но такой и должна быть молодая рок-банда. Они выглядели этакими стильными бунтарями в кожаных куртках, поэтому критики пытались отнести их то к панкам, то к новой волне, но все эти ярлыки летели мимо – “Heartbreakers” просто играли драйвовый и мелодичный рок, взрощенный на корнях всех американских традиций. Постепенно они становились спокойнее, гармоничнее, и вот парадокс: они держались корней, звучали даже чуть старомодно, с явным реверансом к наследию 60-х, но в то же время делали вещи совершенно новаторские, например, “Don’t Come Around Here No More”. И клипы, в 80-х они делали крутейшие клипы!
И была, была в нём какая-то галлюциногенная чертовщинка! Вот стоит человек, поёт вроде бы типичное кантри, всё так мило, но вдруг какой-то поворот головы, жест, усмешечка, щёлк! - и ты понимаешь, что психоделические демоны совсем рядом. В его соседях по жанру, в Дилане и Спрингстине не было этой инфернальной грани, они слишком правильные, серьёзные мужики. А вТоме всегда было что-то от игрового ироничного трикстера.
Вот идёт вроде бы обычный концерт, просто песни, одна за другой, а потом начинается магия. Какими-то мельчайшими и очень органичными штрихами Том начинает держать зал за ниточки. Нет никакого шоумэнского размаха – хэй-хэй, это классный хит, давайте поддержим и все сейчас споём. Нет. Том аудиторию плавно гипнотизирует и весь зал оказывается вовлечён в его голос, в мимику и жесты. И все поют припев, самым естественным образом.
Затем наступило время взросления – и вчерашний бунтарь оказался в новой прекрасной компании, да-да, я имею в виду ту самую историю с супергруппой “ Traveling Wilburys”. Харрисон, Дилан, Линн, Орбисон и Петти. Том на тот момент был самый младшенький, самый ещё незаслуженный на фоне этих имён, но он там совершенно не потерялся. Эти записи нельзя измерить привычной линейкой – может быть, не всё там удачно или мелодически изысканно, но суть в другом. Собрались люди, у которых всё уже сто раз было, и собрались ведь не из-за денег и славы, а ради музыки и хорошей компании. И когда на небо ушёл Орбисон, именно Том спел дружескую прощальную песню.
Далее – классика. Том танцует с мёртвой Ким Бессинджер. Том катает юного Джонни Деппа на мотоцикле. Но это всё внешнее, это всё клипы для MTV, а суть – в том простом… ну, иначе не назовёшь, совершенстве, к которому он пришёл на тех пластинках конца 80-х – начала 90-х. Пожалуй, это было самое успешное время для Тома и компании, и любимый период для большинства фанатов.
Но осмелюсь сказать, что самое главное началось дальше. В 96-м вышел “She Is The One” – альбом замаскировался под саундтрек к фильму, и там вроде бы не было ярких хитов – но как Хартбрэйкеры там звучат! Плотно, точно, ярко, и именно его я назову лучшим (дело вкуса, конечно). В 99-м выходит сумрачный, под стать своей обложке, альбом “Echo”, песни для которого Том писал на фоне развода с женой и угасания того самого «дерева на заднем дворе». Для музыкантов альбом так и остался отражением своих тёмных времён – и в дальнейшем они почти не играли эти песни на концертах, даже слушать эти песни не могли. А по мне так именно там воплощена их горькая сторона, без бодряческого стадионного оптимизма. Какая-то ключевая суть группы воплотилась именно там, на этих двух альбомах.
И было ещё много. Было возвращение к светлым краскам и например, такая уникальная история: в 2007-м Том нашёл парней из своей самой первой группы “Mudcrutch”, и заново начал с ними репетировать, причём, как поющий басист. «Чтобы реализовать ту энергию, которая не воплотилась тридцать лет назад». Вдуматься только: люди собрались вместе спустя 32 (!) года, и записали отличный альбом, который добрался до восьмой строчки в хит-параде.
Затем был исполненный мощнейшего блюз-рока альбом “Mojo” (2010) и последний номерной “Hypnotic Eye” (2014). Это очень крепко сбитые записи, настоянные в дубовых бочках на крепчайших ритм-энд-блюзовых грувах. Им было уже совершенно наплевать, что там о них подумают, что скажут критики, они занимались любимым делом. И вот ирония судьбы – все их прошлые альбомы неизменно стучались в вершины хит-парадов, но не доходили до первых мест. А “Hypnotic Eye” стал номером один в Америке.
Гитарист Майк Кэмбелл шутил: «Ну, что такое сейчас хит-парад? Мы там где-то рядом с Бейонсе и прочим всяким… Но конечно, приятно».
И так незаметно оказалось, что Tom Petty and the Heartbreakers – главная рок-группа Америки. Что вся страна имеет к Тому огромный респект. С “Mudcrutch” он записал ещё одну пластинку, и оттуда есть клип с Энтони Хопкинсом в главной роли.
Но не было никакого почивания на лаврах, никакого намёка на уход на пенсию. Разве что в самых последних интервью.
«Нам уже крепко за шестьдесят. У меня внучка подрастает, и хочется видеть её почаще. Я уже не хочу быть постоянно в турне».
«Если один из нас решит уйти, или, не дай Бог, заболеет или умрёт… Тогда мы остановимся. Думаю, это станет концом группы – если кто-то из нас больше не сможет этим заниматься».
Останавливаться они и не думали, они откатали юбилейный тур в 57 концертов. А через неделю после последнего концерта у Тома остановилось сердце. Как группу назовёшь – так она и закончится.
«Когда ты только начинаешь, тебя узнают за ту или другую песню, за тот или другой альбом… А теперь люди подходят ко мне на улицах и, как правило, благодарят за всё, что я сделал. Многие говорят, что это стало саундтреком к их жизни. И это прекрасное чувство, это всё, чего может желать артист».
И ещё одно редкое качество было у Тома, и это только у больших мастеров бывает. Когда человек на сцене абсолютно расслаблен и при этом очень сконцентрирован. Когда он вроде бы в трансе – но максимально здесь и сейчас. Видно, как он контролирует пространство, слышит каждую ноту своих музыкантов, и каждый жест его, каждый шаг и интонация – абсолютно точны.
Кажется, он видел свой рок-н-ролл именно как шаманство, как способ собирать и транслировать магическую энергию. В концертных съёмках видно, как люди его любят. Как они ему благодарны. И как он сам счастлив быть проводником энергии для людей.
Вот ещё одна цитата.
«Кажется, музыка – это единственное волшебство, которое я встретил в жизни. В ней нет обмана, она чиста и она настоящая. Музыка волнует, лечит, говорит, и делает совершенно фантастические вещи».
