Прекрасная была вакансия – что-то вроде «Требуются фотографы для съёмок кладбища», и я сразу ухватился – вот она, работа мечты! Мне же нравится снимать кладбища, отлично всё получится.
Начальник сказал, что снимаем мы для создания общей базы, реестра всех могил с фотографиями, чтобы родственники могли найти своих покойных. Сейчас уже сомневаюсь – а есть ли на Калитниковском кладбище Москвы такой реестр? Если нет, то всё могло быть прозаичнее – возможно, им нужно было отснять всё огромное кладбище, чтобы вычислить все бесхозные заброшенные могилы.
Я там как-то после рабочего дня разговорился с могильщиками. Вот, говорю, вроде кладбище это вроде одно из старейших в Москве, а по-настоящему старых могил не так много…
- Да ты чего, тут в четыре слоя народ лежит. Где уже совсем понятно, что заброшено, там новых кладут. Всё обновляется постоянно.
Нас была примерно дюжина фотографов, мальчики-девочки, некоторые явно с какими-то творческими амбициями, а некоторые просто были готовы взяться за любую работу. Нам выдали схемы участков с номерами захоронений, на каждую могилу надо было снять общий вид и крупно табличку, просто и протокольно… И признаться, до тех пор я как-то с бОльшим трепетом ходил по кладбищам, с уважением и осторожностью. А тут внутренний монолог был примерно таков: «Иван Кузьмич? Что ж к вам так сложно добраться-то… Так я уж здесь, позвольте, через оградку махну, и через холмик супруги вашей, «здравствуйте» вам не скажешь, так уж поймите правильно, вам – всё равно, а мне нужно вас сфотографировать. Анна Леопольдовна, вот этот ржавый веночек мне мешает. Я его временно в сторону отдвину, потом обратно положу». И монолог этот становился всё проще, открывать оградки и ходить по могильным плитам я стал решительнее, и всё это превратилось в простую рутину, запашку полей.
Это была хорошая работа. Можно не с утра, лишь бы объём был. Всегда есть с кем поговорить, собеседники вокруг – на выбор, и перекур и обед – когда угодно. Хочешь – налево, хочешь – направо, а платят пропорционально количеству отснятых могил. Смешно сказать, но я даже начал как-то свысока поглядывать на простых посетителей кладбища – мол, вы тут в гости ходите, а я тут работаю!
Но оказалось, что когда любимое надо делать каждый день, оно всё же становится рутиной. Я месяц ходил на это кладбище, то через день, то каждый день - и потом вдруг понял, что хватит с меня всего этого. И года два меня на кладбища не тянуло вовсе. Но ничего, потом потянуло снова ).