
Вот моя дочь прекрасная, в пять месяцев, ещё в состоянии ползунка и грызуна. Сейчас ей уже почти два года, и она постоянно чему-то учится. Неделю назад не могла залезть на эту лестницу на детской площадке – а сегодня ухватилась рукой, подтянулась – смогла! Месяц назад двух слов не могла связать, а теперь уже говорит предложениями. А недавно она нам представила целую пантомиму, как мама спит и храпит – хрр… пщщ… хрр!.. пщщ!.. Мама хапит! - то есть она изображала маму.
И вот загадка: маленький человек впитывает информацию, запоминает всякие понятия, запоминает места, людей и мультики, которые он уже видел – но потом он из этого раннего детства ничегошеньки не помнит! Редкий взрослый помнит себя хотя бы с трёх лет (и то эти воспоминания очень смутные), а большинство – лет с пяти, и тоже фрагментами.
Наука говорит, что это так называемая «инфантильная амнезия», что причиной этому - постоянно растущий гиппокамп (область мозга, которая отвечает за долговременную память). Новые нейроны гиппокампа вытесняют старые, и поэтому память малышей – относительно кратковременная. К примеру, четырёхлетний ребёнок может вспомнить довольно много важных для него событий прошлого года, но если спросить его об этом ещё через четыре года – он из этих событий не вспомнит почти ничего.
А вот зачем это нашей природе нужно? В чём практическая функция? Эту потерю детской памяти начал изучать ещё Дедушка Фрейд, а некоторые нынешние учёные считают, что таким путём детская психика защищается от негативных, травмирующих воспоминаний, с которыми ребенок ещё не может успешно справиться, ещё не умеет их осмыслить. Природа защищает малыша: лучше не помнить вообще ничего, чем долго помнить, как кто-то из близких умер или ушёл из семьи, или какие-то ссоры и ругань и всё плохое и страшное. В этой версии маленький ребёнок – истинный буддист: он живёт здесь и сейчас, он накапливает полезные знания и навыки, но не отягощает себя долговременной памятью, ни о плохом, ни о хорошем, – до той поры, пока его психика не научится с этими воспоминаниями справляться.
Существуют и другие объяснения – что только после трёх лет ребёнок осознаёт себя, свою «самость» и личность, и начинает чётко различать категории прошедшего, настоящего и будущего, начинает понимать, что события вчерашнего дня как-то влияют на сегодня и завтра. И через это понимание включается долгосрочная память, соотнесённая с этими понятиями, а до этого возраста каждый день ребёнка – нынешний и единственный, всё здесь и сейчас, опять-таки – истинный буддист.
Есть и лингвистическая версия - что до тех пор, пока ребёнок не может чётко выразить, сформулировать в словах то, что было вчера – он и не запоминает это «долгой» памятью. И что если родители с малых лет проговаривают с ребёнком последние события, обсуждают с ним то, что случилось за день или за неделю – то и ребёнок помнит себя с более раннего возраста, чем сверстники.
И всё равно загадка – зачем мы так устроены? Сейчас уже все психологи считают, что именно эти первые «беспамятные» годы жизни очень важны для всей дальнейшей жизни, что именно там, в самом раннем детстве, формируется характер человека и его отношение к миру. И вот парадокс: именно эти первые годы нас формируют сильнейшим образом, но мы этих первых лет потом напрочь не помним.
Зачем-то это природе нужно. Загадка.
P.S. Мы сейчас с дочерью прекрасно общаемся, она уже не младенец, а вполне такой «смышлёныш», мы с ней дружим. Она для меня – очень важный человек, и я для неё – очень важный человек. А если я внезапно умру? Получается, она и не вспомнит меня вообще? Вот это странно.